Леди и Волк - Страница 71

Оно взлетело над обыденной жизнью, оставляя позади себя смерть и слезы, рождая желание большей близости с мужчиной, который любил ее и оберегал. Кэтрин распустила завязки накидки. Тяжелый бархат, прикрывавший ее обнаженное тело, упал на пол. Когда она сняла чулки, Стефан с нежностью прикоснулся к самому чувствительному месту ее тела. Девушка застонала. Возбужденный новой вспышкой ее желания, Стефан снова и снова скользил пальцами по животу и бедрам девичьего тела, восхищаясь его наготой и шелковистой кожей. Его руки блуждали по созревшей груди, лаская напряженные розовые соски. Кэтрин дрожала и задыхалась. Голова ее металась из стороны в сторону, и золотистые волосы веером взлетали над лицом, повторяя каждое ее движение.

Когда Стефан прикоснулся щекой к ее плоти, горячее тело девушки излучало волны любви и восторга. Он упивался нежной влагой, охваченный чувством бесконечности и преклонения перед женской силой. Когда он обнимал ее трепещущее тело, ему казалось, что он обнимает весь мир. Стефан поднял девушку на руки и понес на кровать.

Кэтрин не противилась. Жадным взглядом она следила, как он раздевается. В золотистом свечении комнаты его тело было похоже на прекрасную скульптуру. Любуясь кружевом мускулов на его спине, она счастливо улыбалась.

— Ах, Кэйт, — прошептал Стефан, поворачиваясь к ней лицом. Его плоть была огромна.

Девушка открыла рот от изумления.

Стефан усмехнулся. Глаза его сверкали.

— Не бойся, девочка. Я буду очень осторожен.

Он накрыл ее тело своим. Его кожа была горячей, гладкой и упругой. Кэтрин долго ласкала ее до того, как раздвинула ноги. «Как это просто, — подумала она. — Он войдет в мою влажную плоть, и все закончится». Но Стефан не собирался удовлетворять ее желание столь стремительно. Он с упоением целовал ее шелковистые губы, сжимая запястья ее рук, распростертых на подушке.

Внезапно в глазах девушки зажегся страх.

— Оставайся со мной. Никогда не покидай меня. Никогда.

Стефан ответил ей страстным и долгим поцелуем. Он не спешил. Он знал, что в конечном счете это произойдет. Он отстранился от Кэтрин, окинул ее долгим и страстным взглядом и еще шире раздвинул бедра, раскрывая вожделенный цветок. Под его пристальным взглядом она смущенно застонала. Стефан прикоснулся пальцами к ее мраморным грудям, безупречная форма которых увенчивалась двумя розовыми почками, круглыми и чувствительными. Он склонился над ними, словно друид, собирающийся целовать землю. Девушка пробежалась пальцами по взъерошенной гриве его волос и, когда губы Стефана сомкнулись вокруг соска, исступленно сжала его виски. Его язык кружил в нежном танце. По телу Кэтрин пробежала дрожь.

— О, милорд! — задыхаясь сказала она. — Вы так нежны со мной.

Их путешествие по морю желания и страсти было долгим. Замирая от наслаждения, они с упоением поднимались на гребень каждой волны.

Повернув Кэтрин на спину, Стефан широко раздвинул ее бедра и направил свою плоть в ее тело. Когда девушка жалобно застонала, он вторгся в нее полностью. Мгновение спустя болезненные ощущения исчезли, уступая место ошеломляющему чувству единства душ и тел. Восхищенные, они смотрели друг на друга затуманенными глазами, испытывая невероятное блаженство и ощущение вечности. И если время для них должно было остановиться, то лучше бы это произошло сейчас, во время акта, который известен людям с момента появления жизни на земле.

Не думая ни о чем, они чувствовали, как испепеляющий огонь наслаждения поднимается в них с новой силой. Пожар страсти и ритмичные движения Стефана, которые вознесли их на вершину наслаждения, медленно возвращали Кэтрин из забытья в реальность. Она словно откуда-то издалека услышала свои громкие крики, похожие на пронзительный клекот ястреба. Затем раздался восторженный вопль Стефана, который она не столько слышала, сколько чувствовала. Его глубокие проникновения эхом отдавались в их сплетенных телах.

Наступила тишина. И только ветер раскачивал ставни за окном.

Жила ли она прежде? — задала себе вопрос Кэтрин, полностью спустившись на землю. Вдохнув в унисон с любимым, она открыла для себя новый мир. Мир, который не требовал мыслей и поступков, мир, в котором правила плоть и человеческая природа.

Этой ночью она испила бокал любви. И хотя знала, что серебряная чаша может со временем потускнеть, но была уверена, что навсегда запомнит сладкий вкус этого зелья. И пока искры огня не погаснут в ночи, она будет подносить серебряный кубок к губам.

Голова Стефана покоилась на ее груди. Она с любовью подняла его лицо и поцеловала в губы.

Кэтрин проснулась первой. Теплый утренний ветерок согревал ее обнаженное тело. Она положила голову на грудь Стефана, думая о том, как изменилась теперь ее жизнь. Прежде она и предположить не могла, насколько можно быть счастливой и удовлетворенной. Она словно скинула с себя черный капюшон и увидела ослепительно яркий свет. Даже если бы она захотела забыть эту ночь и исповедоваться в своем грехе перед Богом, ее сердце и тело помнили бы ее всегда.

Кэтрин глубоко вдохнула. Да, ей ничего не приснилось! Она лежала на его груди, счастливая и умиротворенная, ощущая в сердце незнакомую ноющую боль.

Ей хотелось оставаться рядом со Стефаном бесконечно, но чувство долга перед своими друзьями вынуждало девушку заниматься делами. Она позволила себе еще немного понежиться в постели, но мысли ее уже вернулись к событиям прошедшего дня. Констанция. Она была мертва. И никакое безграничное счастье не могло вычеркнуть этого из памяти. Саднящая боль заполнила сердце Кэтрин. Ей надо было отвезти тело подруги в Блэкмор и проследить, чтобы ее похоронили по-христиански. Никто, кроме нее, не сможет этого сделать. Реально оценивая положение, Кэтрин была уверена, что Марлоу станет препятствовать тому, чтобы Констанцию достойно проводили в последний путь.