Леди и Волк - Страница 41

— Возможно, ты права, — скептически заметила Констанция. — Не изменяй своим надеждами, во что бы то ни стало. Я потеряла себя много лет назад. Я вручила свою судьбу человеку, который живет лишь гордостью. И поскольку любовь — это все, то я — ничто.

— Все зависит от вас самой, Констанция. Мне бы хотелось стать вашим другом.

— Я не верю тебе. — Взгляд женщины вновь потускнел.

Обе они оказались в тупике.

Кэтрин ушла, оставив сверток с травами на стуле.

Смеркалось. Стефан сам обходил крепостные стены, словно не доверял своей охране. Шагая от башни к башне, он раздраженно вглядывался в горизонт. Руки его были сцеплены за спиной. Подхваченные порывистым ветром, красные с черным флаги башен развевались на фоне янтарного неба.

С вершины стены он мог великолепно разглядеть все происходящее вокруг на много миль. Вдали показалась небольшая группа людей, направляющаяся по холмистой дороге в сторону замка. Немного раньше, когда звуки кларнетов известили о появлении незнакомцев, Стефан крикнул смотрителю замка, что сам выяснит, друзья или враги направляются в замок. Сначала они были едва различимы, размером с муравьев, и было непонятно, сколько их. Однако по мере их приближения к замку Стефан насчитал пятнадцать человек. Среди торговцев и рыцарей он разглядел жонглера, менестреля, глашатая, а также одну женщину и мужчину благородного происхождения. Несмотря на то что в руках у них был французский флаг, оружие было убрано в ножны. А потому Стефан распорядился пропустить их. После того как он убедился в их миролюбивом настроении, привратник опустил мост.

Удовлетворенный тем, что в замке порядок, Стефан мог бы с удовольствием присоединиться к веселой толпе. Однако он предпочел одиночество, пытаясь разобраться в своих мыслях.

Взывая к Богу, он размышлял о том, как могло случиться, что они с Кэтрин впали в борьбу самолюбий. Это вовсе не входило в его намерения. Стефан дал ей время осознать, насколько он благороден и знатен. И у нее было время научиться любить его, поскольку он знал, что в тот же миг ответит ей взаимностью. Но все планы рухнули из-за бессмысленной, как ему казалось, логики девушки. Стефан понимал, что борьба за первенство в семье закончится крахом их отношений. А потому сильно беспокоился.

— Какая упрямица! — возмущался он, качая головой.

Стефан расхаживал по самому верху стены, пытаясь попадать каблуками в горизонтальные расселины. При этом шаги приходилось увеличивать. Он проделывал это, постоянно бубня себе что-то под нос и не обращая никакого внимания на дюжину охранников, которые недоуменно следили за его мальчишескими выходками.

Наконец Стефан остановился и взглянул на горизонт. Это было ошеломляющее по своей красоте зрелище. Ему хотелось кричать от восторга! И от страсти к Кэтрин, которая поглотила его целиком. Эта страсть жгла ему сердце и разум; она разрушала его представление о жизни, прерывала связь с Богом и природой. Она причиняла ему боль. Он никогда не думал, что способен на столь сильные чувства, но теперь уже был в себе не властен. Он нуждался в Кэтрин и страстно мечтал обладать ею. И в то же время ему не хотелось раскрывать свои чувства.

— О, Боже всемогущий, — бормотал Стефан, приложив руку к изболевшейся груди, — благодарю тебя за прекрасное зрелище!

Сверкающее солнце было подобно гранату, окутанному в пурпурный шелк. Причудливые облака укутывали красный диск, словно насмешливая любовница, заманивающая шелестом простыней на вечернее свидание.

— Черт бы побрал эту женщину! — проворчал Стефан. Настроение было окончательно испорчено. Даже когда он смотрел на закат, он ощущал, как поднимается в нем желание. И винил во всем Кэтрин. Страсть к девушке сводила его с ума. Помимо этих проблем, существовала еще одна, которая не меньше волновала молодого человека. Он беспокоился за отца, который все еще находился в бессознательном состоянии. Но поскольку Стефан был молод, его мысли все же сосредоточились вокруг Кэтрин. Увлеченный ими, он не услышал, как к нему подошел сэр Рамси.

— О, Боже! — вскрикнул Стефан от неожиданности, когда слуга тронул его за плечо.

Рамси улыбался, поглаживая свою наполовину седую бороду.

— Простите, Гай! Я вижу, вы чем-то расстроены. Возможно, ваши мысли все еще в Даунинг-Кросс?!

— Да, в самом деле, — медленно произнес Стефан, отвлекаясь от своих раздумий. — Можете обвинить меня в легкомыслии в то время, как отец находится на грани смерти. По крайней мере, это легче, чем взять на себя смелость и сказать, что так считают другие.

Он скрестил руки на груди и облокотился на парапет. Рамси сделал то же самое.

— Нет, милорд, я так не думаю. В противном случае я бы именно так и сказал. Кэтрин вскоре станет вашей женой, и вам требуется время, чтобы расположить ее к себе. Такое удовольствие редко выпадает титулованным особам. Я надеюсь, вам удалось это.

Стефан иронично усмехнулся и сердито проворчал:

— Я бы и сам этого хотел. В жизни не встречал таких упрямых женщин! А как она обворожительна! Длинные золотистые локоны, нежные маленькие формы, спрятанные под тонкими платьями! Она подобна спелой ягоде! Но усыпана острыми шипами. На самом деле, Рамси, я знаю, что браки по расчету не приносят ничего хорошего. Именно поэтому мне небезразличны ее мысли и чувства.

Рамси оторвал взор от горизонта и посмотрел во двор. Там внизу Марлоу приветствовал прибывших гостей, а конюхи распрягали уставших лошадей.

— Прежде не замечал, чтобы вы так мучались из-за девиц! Скажите, что вы ее любите, и проявите настойчивость!