Леди и Волк - Страница 77

На следующий день она решила разыскать свою любимицу и приказала оседлать лошадь. Но привратник отказался пропустить ее через подъемный мост. Однако после продолжительного спора он согласился при условии, что Кэтрин поедет в сопровождении охраны. Вместе с двумя всадниками она уже тронулась в путь, когда увидела Марлоу со сворой его охотничьих собак. Щеки его были обветрены весенним солнцем, за спиной висел колчан, полный окровавленных стрел.

— Ты решила прокатиться, любовь моя? — выкрикнул он, останавливаясь около Кэтрин. Жеребец под ним фыркал и рыл копытами землю.

— Да, — холодно ответила девушка, натягивая поводья. — Я не вижу Луппу последние два-три дня и хочу найти ее. Сегодня прекрасный день для поездки верхом.

— Луппа, — злобно произнес Марлоу. — Это гадкое животное. Я поеду с тобой.

— Нет! — едва не выкрикнула девушка. Смущенно потупив взор, она спокойно добавила: — Право, в этом нет необходимости. Меня охраняют.

— О! Но ты не узница, дорогая леди. Не надо охранников. Позволь мне сопровождать тебя. Мне кажется, я видел сегодня твою серебристую волчицу на дальнем поле. И могу показать тебе дорогу.

Марлоу не стал дожидаться ее приглашения и отправил охранников назад. Немного поколебавшись, Кэтрин пришпорила свою кобылу и стремительно унеслась вперед, опережая Марлоу. Но вскоре он ее догнал.

Дорога, по которой вел ее Марлоу, в самом деле, была совершенно незнакома девушке. Она пролегала через луговину, заросшую вереском. Солнце пригревало землю. Веселое щебетание птиц, порхающих с ветки на ветку, и фырканье лошадей, пощипывающих молодые побеги травы, успокаивали Кэтрин. Она с удовольствием подставляла щеки теплым солнечным лучам.

Они не обменялись ни словом. И девушка чувствовала приятное одиночество, временно забыв о своем отвращении к спутнику. Однако внезапно раздавшийся голос вывел ее из умиротворенного состояния.

— Я чувствую, что мог бы полюбить тебя.

Слова Марлоу донеслись до Кэтрин, словно из тумана. Она даже подумала, что ослышалась, поскольку тон, которым они были произнесены, теплый и нежный, был совершенно несвойственным для этого человека. Девушка посмотрела по сторонам. Поймав взгляд собеседника, она больше не сомневалась в его намерениях.

— Ты думаешь, я болен, — проникновенно продолжал Марлоу. В солнечных лучах он казался похожим на Стефана больше, чем того заслуживал.

— Ты мне отвратителен, — сказала Кэтрин, отводя взгляд.

— Я не так ужасен, как ты думаешь. Такая красивая и достойная леди, как ты, могла бы смягчить мой грубый нрав.

Нервы девушки были натянуты до предела. Она сжимала поводья с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.

Ей было легче переносить присутствие Марлоу, когда он пребывал в состоянии ярости или агрессии. Сейчас, слушая его лживые речи, Кэтрин едва сдерживалась.

— Я всего лишь дочь барона. И вряд ли обладаю теми достоинствами, о которых ты говоришь, — ответила она.

Марлоу пожал плечами.

— Твоя безупречная красота ставит тебя выше происхождения, дорогая. Не могла бы ты найти в своем сердце место для моей любви?

— Нет. Это невозможно, — не задумываясь ответила Кэтрин.

Между ними воцарилось молчание. Они пробирались через заросли буковых деревьев, пригибаясь под низкими ветками, пока не оказались вновь на безбрежных просторах вересковых полей.

— Я не могу в это поверить, — настойчиво продолжил Марлоу. — Почему бы тебе не попытаться?

Кэтрин взглянула на него, откашлялась и, подбирая слова, сказала:

— Ты злой человек, Марлоу. Я считаю тебя виновным в смерти Констанции и твоего сына, который остался бы жив, если бы ты не избил его мать. Ты убил своего отца. Кроме того, ты пытаешься отнять у меня единственного человека, которого я люблю. Тебе нужны еще какие-нибудь доводы или этих достаточно?

Девушка говорила спокойным монотонным голосом, каким обычно говорят правду.

Поднявшись на холм, они одновременно натянули поводья. Перед их взором раскинулись бескрайние пурпурные и зеленые холмы. Очарованная их красотой, Кэтрин глубоко вздохнула. Сильный порыв прохладного ветра сорвал с ее головы обруч и вуаль, которые девушка даже не попыталась поймать. Она завороженно смотрела на безграничные просторы, ощущая себя почти свободной.

— Холодный ветер! — заметил Марлоу. Ему приходилось говорить очень громко, чтобы перекричать резкие порывы ветра. — Наступает ли лето, зима или весна, здесь всегда очень холодно. Я уже продрог до костей, Кэтрин… — Он немного помолчал. — Я надеялся, что чума заберет мою жизнь. И считал бы это божественной карой. Но она оставила меня здесь, чтобы я смог убедиться, что у Бога нет никаких планов и никакой справедливости, что ничто не сможет остановить меня на пути к моей цели. Я хочу получить тебя, но этот приз не будет таким сладким, если ты сама не придешь ко мне.

— Я никогда не приду к тебе, — прокричала она в ответ. Пряди золотистых волос, подхваченные ветром, летели ей в лицо, закрывая рот и глаза. Девушка убрала их и добавила: — Никогда. Я презираю тебя. Отпусти меня к Стефану.

Хотя Марлоу старался не подавать вида, было заметно, что его хорошее настроение резко изменилось.

— Я сейчас покажу тебе Луппу.

Кэтрин сначала не поняла, что с ним случилось и почему между его бровей залегла глубокая складка. Она следовала за ним вниз по холму, пока не увидела Луппу. Волчица лежала в траве, пронзенная смертельной стрелой. Ее серебристое одеяние было залито кровью.

— О, дьявол! — вскрикнула девушка и прижала руку к груди. — Убита!