Леди и Волк - Страница 36

Стефан стоял, небрежно прислонившись к двери, и улыбался. Он не хотел напугать Кэтрин, Испуг, вспыхнувший в ее глазах, сменился удивлением и наконец радостью. Этого было достаточно, чтобы его сердце запылало страстью. Он с восхищением смотрел на девушку, желая навсегда запечатлеть в памяти ее образ. Образ, словно сошедший с портрета, написанного пастелью. Рассыпанные по спине вьющиеся волосы отливали золотом, а бархатные щеки раскраснелись от близости огня.

Кэтрин наконец нарушила молчание:

— Меня все вполне устраивает, Гай.

— Мне нравится, когда ты так называешь меня.

Девушка улыбнулась:

— Я рада, что доставила вам удовольствие, милорд!

Она смотрела на его могучую фигуру, источающую мужскую силу и энергию. Янтарные вспышки пламени освещали шею и, казалось, высеченные резцом мышцы плеч. Одетый приблизительно так же, как в их первую встречу на постоялом дворе, Стефан снова был похож на того неопрятного разбойника, который откровенно разглядывал ее. Чувство стыда охватило Кэтрин, и она опустила глаза.

Ее молчание смутило Стефана. Он знал многих женщин, но никогда прежде его не беспокоили их душевные порывы. А целомудрие Кэтрин разбудило в нем страстное желание доказать ей, насколько желанны мужские объятия для любой женщины.

— Не бойся меня, Кэтрин. Я зашел только погреться у твоего огня.

— А я и не боюсь, — поспешно опровергла она его предположение. Конечно, Кэтрин боялась, но не хотела показывать своего страха. Пряча страх за улыбкой, она бесстрашно взглянула на Стефана. — Проходи, Стефан! И присаживайся у огня. Если верить тебе же, то пока любовь согревает мое сердце, честь не пострадает от того, что ты сидишь на моей постели. Я надеюсь, ты помнишь, как сказал это, штурмом ворвавшись в мою спальню.

Стефан улыбнулся с чувством глубокого удовлетворения. Присев на край тюфяка, он сказал:

— Да. Однако ты сказала намного больше, чем я надеялся. Я имею в виду — любовь в твоем сердце. И даже готов на какое-то время уединиться безо всяких скандалов и ссор.

— Тебе не надо так плохо думать обо мне, — спокойно ответила Кэтрин и повернулась к огню.

Стефан не сомневался, что девушка была девственницей. Если не физически, то в душе. И даже если он сейчас получит в награду то, о чем мечтает, то все равно не сможет стать хозяином ее сердца. Но именно об этом он мечтал больше всего на свете.

— Огонь необычайно важен в нашей жизни, — сказал Стефан, протягивая руки к янтарным языкам пламени. — Однажды, когда мне было лет пять, мама позвала нас с Марлоу к себе в спальню. Брат с детства был ее любимцем. С тех пор, как она выхаживала его день и ночь, когда он едва не умер от лихорадки, между ними возникла непостижимая связь. Но изредка мама впускала и меня в их тайный мир. И тогда мы сидели у огня возле ее ног, слушая сказки о Мерлине, Артуре и Джиневре. Я, конечно же, был Артуром, а Марлоу — Модредом.

— Подходящее сравнение. В Марлоу нет и намека на то благородство, что я чувствую в тебе.

От нежности, с какой девушка произнесла эти слова, у Стефана перехватило дыхание.

— Мужчина с мечом, Кэйт, может захватить город и сжечь его. А женщина, у которой в сердце горит любовь, может возродить народ из пепла. Не стоит недооценивать свою силу.

Он откинулся на тюфяк и рукой притянул девушку к себе. Прикоснувшись к ее щеке, Стефан прошептал:

— Ты все же веришь мне?

Кэтрин взглянула на него. В глубине ее глаз трепетало чувство, подобное свежей росе, вздрагивающей на лепестках распускающегося цветка.

— Да, я верю тебе, — прошептала девушка, скользя взглядом по его влажным мягким губам. Тихий стон невольно вырвался из ее груди. Кэтрин нахмурилась. — Да, я верю тебе, но ты ответил не на все мои вопросы.

— Спрашивай, любовь моя, — нежно сказал Стефан, дотрагиваясь до ее щеки, — я отвечу, если смогу.

Девушка колебалась. Она чувствовала себя предательницей по отношению к человеку, которого сама считала воплощением добра, в объятиях которого мечтала оказаться. Но она должна была развеять все свои сомнения. В отличие от Констанции, она хотела знать правду.

— Я должна знать, почему ты убил сэра Роби. Это произошло в порыве ярости или это был благородный поединок при свидетелях и пажах?

Стефан медленно сел. В его глазах зажегся стальной блеск.

— Мы были одни, — начал он, глядя на огонь, — в одном из погребков Лондона. Никаких свидетелей не было. Это не был рыцарский поединок, как ты надеялась услышать, но справедливое сражение. Я владел мечом лучше, и он погиб. Можешь ли ты судить меня за это?

Стефан взглянул на Кэтрин и вздрогнул. Она смотрела на него так, как обычно смотрела на Марлоу — в потемневших глазах и холодном лице читалось осуждение. Нет, он не мог потерять ее из-за ее странных представлений о жизни, тем более теперь, когда они зашли уже так далеко.

— Я не такой, как мой брат, Кэтрин.

— Знаю, — печально ответила она. — Я никогда не перепутаю вас.

«Я уже влюблена в него, а ведь брат предостерегал меня», — подумала про себя Кэтрин.

Дрожь била ее тело. Обхватив себя руками, она подошла к очагу.

— Я нарушила все обещания, которые дала Джорджу, человеку чести. Я поклялась, что вечно буду молиться за его душу. Но тогда я тебя не знала, Стефан.

Кэтрин повернулась и посмотрела на него, — упрек читался в ее взгляде. Она ненавидела себя за те чувства, которые он вызывал в ней. Даже все зная, она не могла избавиться от его чар.

— Кэтрин, — страстно прошептал Стефан. — Я клянусь тебе, в моем прошлом нет ничего дурного. Только твое сердце сможет правильно судить обо мне. Но я хочу, чтобы ты поняла. — Правда была на моей стороне, когда я убил Роби.